Материалы

Журнальный столик. Февраль 2016 г. Смена

Подробности

Создано 19.02.2016 16:35

Просмотров: 3164

«СМЕНА»  № 2

ОБ ИЗДАНИИ

ЖУРНАЛ «СМЕНА» издается с января 1924 года. На протяжении своей более чем 80-летней истории всегда публиковал журналистские материалы аналитического, полемического и разъясняющего характера, а также востребованные широкой публикой литературные произведения.
И сегодня на страницах издания – исторические очерки, статьи о великих художниках и судьбах их творений, эссе о выдающихся ученых, деятелях культуры и искусства Светланы Бестужевой-Лады, Евгении Гордиенко, Дениса Логинова, Ольги Займенцовой, Ирины Опимах, Виктора Омельченко; материалы просветительского характера Евгении Белогорцевой, Евгения Гика, Алексея Кузнецова, Сергея Манукова, Екатерины Постниковой, Татьяны Харламовой… В литературном разделе представлены классические зарубежные и отечественные детективы, малоизвестная проза классиков русской литературы, рассказы и стихи талантливых современных авторов. Сохраняя славные традиции, "Смена" с успехом продолжает "открывать" новые имена молодых прозаиков, поэтов и художников. «Смена» ориентирована на людей, которые выбирают журнал как источник интеллектуального чтения.

Скандальная репутация, сопровождавшая литературную судь­бу Лескова, на долгое время за­менила ему посмертную славу. Его первый роман «Некуда» произвел впечатление разорвавшейся бомбы и затем канул в Ле­ту. Он пришел в большую лите­ратуру из журналистики как кудесник слова и в этом качестве был, в конце концов, признан.

Ошибочное сочувствие Леско­ва опаснейшему русскому ни­гилизму «во всех формах» со­единялось у него с резким не­приятием петербургских ради­калов, так называемых «людей дела». Добролюбов и Чернышев­ский не являлись его героями. Он думал, что есть нигилисты пло­хие и нигилисты хорошие, и пронес свое заблуждение через всю жизнь. Противоречия окружающей действительности не преоб­ражались у него ни в психологическую прозу, ни в философские откровения, но сплетались в удивительное, непостижимое сло­весное кружево, где уже не разглядеть позицию автора, прячу­щегося за балагуром-рассказчиком, народным сказителем.

Он имел право заявить: «Я думаю, что знаю русского человека в самую глубь его, и не ставлю себе этого ни в какую заслугу. Я не изучал народ по разговорам с петербургскими извозчика­ми, а я вырос в народе, на гостомельском выгоне, с казанком в руке, я спал с ним на росистой траве ночного под теплым овчин­ным тулупом...» Недаром Лев Толстой называл Лескова «самым русским из наших писателей» и еще — «писателем будущего».

Юрий Осипов «САМЫЙ РУССКИЙ ПИСАТЕЛЬ»

В русской истории, богатой еще не раскрытыми тайнами, есть легенда «о старце Федоре Кузьмиче», которая касается обстоятельств смерти императора Александра. Это – многочисленные слухи и рассказы о том, что он не умер в Таганроге, а выздоровев, приказал положить в гроб вместо себя другого человека, а сам отправился в неизвестные края. И появился только через несколько лет в Пермской губернии сначала под видом бродяги, не помнящего ничего, а позже – под именем старца Федора Кузьмича. 

Корни этой легенды уходят... в самое начало жизни Александра. Еще со­всем молодым он заявил своему вос­питателю Лагарпу, что больше всего на свете хотел бы тихо жить рядом с ним в Швейцарии и не думать ни о каком престоле в будущем.

Однако все-таки, в Швейца­рии, а не за Уралом, о котором он вообще мало знал. Если знал во­обще. Девятнадцатилетний Александр в письме к другу юности В.П. Кочу­бею писал: «Я знаю, что не рожден для того высокого сана, который ношу теперь, и еще менее для предназначенного мне в будущем, от которого я дал себе клятву отказаться тем или другим спо­собом... Я обсудил этот предмет со всех сторон. Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого трудного поприща (я не могу еще положитель­но назначить срок сего отречения) по­селиться с женой на берегах Рейна, где буду жить спокойно частным че­ловеком, полагая мое счастье в обще­стве друзей и изучении природы».

Светлана Бестужева-Лада «ЛЕГЕНДА О СТАРЦЕ»

 «Самое прекрасное сердце, какое когда-либо любило и страдало в Германии», — так отзывался о Фридрихе Шиллере другой вели­кий немецкий поэт Генрих Гейне.

Шиллер и в самом деле прожил недолгую жизнь, полную трудов, лишении и разочарований. Но его могучая тяга к творчеству преодолевала все. Его гением восхищалась Пуш­кин и Лермонтов. На его стихи создавали незабываемую музыку Бетховен и Чайковский. Лучшие театры мира и сегодня радуют зрителей новыми постановками его бессмертных драм и трагедий.

«В конце 1780 года Шиллер поки­нул стены академии не только с ди­пломом врача, но и с готовой руко­писью своей первой драмы. Его на­значили врачом в Штутгартский гарнизон с мизерным жалованием, которого не хватало даже на пита­ние. А уже в следующем году уви­дела свет напечатанная в виде кни­ги трагедия «Разбойники», и дирек­тор театра в Мангейме сразу пред­ложил поставить ее на сцене. Пре­мьера состоялась в январе 1782 года. Успех был потрясающим. «Партер походил на дом умалишенных, — вспоминал один из очевид­цев. — Незнакомые люди с плачем бросались друг к другу в объятия. Женщины опирались о двери, бо­ясь потерять сознание».

Фридриху к тому времени испол­нился двадцать один год…»

Валерия Быкова «ФРИДРИХ ШИЛЛЕР. ЧАРОДЕЙ СЛОВА»

Трудно, пожалуй, отыскать другого нашего известного ху­дожника, который вызывал бы и при социализме, и после распада СССР такой шквал противоречивых откликов, как Илья Глазунов, — от востор­женных чувств до полного неприятия.

Одни утверждали, что искус­ство Глазунова блестяще про­должает великие реалистиче­ские традиции русской живописи. Другие называли худож­ника ярым шовинистом, оди­озным «прихлебателем» власти, наживающимся на заказных портретах советской правящей вер­хушки и европейских монархов. Он отвечал: «Меня приглашали и при­глашают для написания портретов короли, президенты, главы многих государств. Раньше богатые русские и даже императоры приглашали для этого иностранцев. И я горжусь, что теперь за рубеж приглашают меня, русского художника. Официозом у нас раньше считался соцре­ализм. Я был против соцреализма, за что меня в течение 15 лет не принимали в Союз художников. Сегодня я опять неофициальный, ибо я — монархист. Ненавижу такую демократию, которая несет ги­бель моему народу».

Георгий Кричевский «ИЛЬЯ ГЛАЗУНОВ. ДОРОГА К СЕБЕ».

Также во 2-м номере «Смены» читайте беседу с известным автором детективных романов  Даниилом Корецким, новый детектив  Александра Аннина «Омнопон» и многое другое



http://smena-online.ru/literature