Материалы

Журнальный столик. Апрель 2017 г. Наш современник

Подробности

Создано 27.04.2017 10:36

Просмотров: 4251

«НАШ СОВРЕМЕННИК» № 4

В ночь перед Бородино Владимир переоделся в белое: "...смерть встре­чать". Сидел у костра со своими солдатами, пересказывал им греческие ми­фы: внимательно слушали - этого, между прочим, пацана, барчука, - но они уже видели его в деле. Старый артиллерист просил уточнить про Афродиту: на­казали её за измену или обошлось. Раевский сказал: да, приковали к ложу вместе с любовником. Наказание солдатам, скорей, показалось неразумным (а ежели в избе такое - так и спотыкаться об них всю жизнь? И детям срамотно смотреть). Однако просьбу старого солдата неожиданно поддержали и все остальные: господин прапорщик, нельзя ли отписать жёнам, что за измену Господь накажет обязательно? Пусть боятся... В Бородинском сражении Вла­димир Раевский командовал двумя орудиями. Вся его 23-я батарейная рота была разделена и вводилась командованием по мере целесообразности.

Раевский вспоминал так: "Я составлял единицу в общей численности. Мы или, вернее сказать, все вступали в бой с охотою и ожесточением против это­го нового Аттилы. О собственных чувствах я скажу только одно: если я слы­шал вдали гул пушечных выстрелов, тогда я был не свой от нетерпения и так бы и перелетел туда... Полковник это знал, и потому, где нужно было послать отдельно офицера с орудиями, он посылал меня".

Творилось невообразимое: грохот снарядов в какой-то момент стал не­прерывным, как камнепад, солнце исчезло в дыму, повсюду лежали изуро­дованные и убитые. Жуткая жара, запах железа, гари, человеческой муки и гибели.

Французские гренадёры со штыками наперевес подошли на картечный выстрел.

Орудия молодого Раевского били прямой наводкой. Вот их лица, вот в рассеивающемся дыму лежат изувеченные трупы...

"Скорым действием из орудий и цельными выстрелами много споспеше­ствовали к поражению неприятельских стремительно бросившихся колонн", -скупо, но торжественно сообщают документы.

"...каски и латы, сверкая, взлетали над всеми рядами..." - напишет французский мемуарист, полковник Любен Греуа, о том дне. Вообразите се­бе, как падает заряд посреди бегущих к батарее людей, и разлетаются ввысь и в стороны сияющие доспехи.

Когда Владимир Раевский писал: "...за нами горы тел кровавых", - тут не было никакой поэтичности, никакого гиперболизма; только констатация: "горы кровавых тел". Без рук, без голов, кости наружу, внутренности — на ав­густовской траве.

"Смертельный зной".

«ЗА НАМИ ГОРЫ ТЕЛ КРОВАВЫХ»

Глава из новой книги Захара Прилепина «Взвод», посвящена Владимиру Федосеевичу Раевскому – поэту, публицисту, участнику Отечественной войны 1812 г.

Вот что пишет критик Виктор Чулков об этом произведении:

«Его «Взвод» нужно читать, потому что в нём Прилепин, сдерживая свой полемический темперамент, старательно исполняет роль хроникёра, отдаёт слово своим героям – их стихам, переписке, мемуарам, документам, свидетельствам современников и очевидцев. Они – поручик Гаврила Державин, адмирал Александр Шишков, генерал-лейтенант Денис Давыдов, полковник Фёдор Глинка, штабс-капитан Константин Батюшков, генерал-майор Павел Катенин, корнет Пётр Вяземский, ротмистр Пётр Чаадаев, майор Владимир Раевский, штабс-капитан Александр Бестужев-Марлинский – и их боевой путь и литературные поиски, их размышления и оценки, их то извилистая и противоречивая, то прямая и неколеблющаяся линия жизни говорят сами за себя. Говорят поразительно внятно, убедительно и остро актуально…»

Полный текст рецензии читайте здесь

Конечно, есть и противоположные мнения, как, например, точка зрения литературного критика Галины Юзефович: https://meduza.io/feature/2017/02/20/chto-ne-tak-s-knigoy-zahara-prilepina-vzvod-ofitsery-i-opolchentsy-russkoy-literatury

Для того, чтобы составить свое мнение об этой блестяще написанной книге, и ее, в чем-то спорных моментах, прочтите эту книгу.

Передовым спецназом народа, открывавшего кладовые ­Российской империи и Советской страны, всегда были геологи, геологоразведчики, рудознатцы, маркшейдеры, которые находили подземные сокровища от Донбасса до Чукотки. И одновременно, увлечённые своим призванием, своей романтической судьбой — создавали летопись своего сословия, сочиняли стихи и песни, ро­маны и рассказы, писали не только камеральные отчёты, но и воспоминания о жизни и работе на "сырьевых" просторах страны. Недаром вся их жизнь протекала, как они говорили, в "полевых сезонах", а попросту "в поле".

Вот почему в нашей истории появились геологи-литераторы — Михаил Ломоносов, Вячеслав Шишков с романом "Угрюм-река", Олег Куваев с " Территорией", Валерий Осипов со сценарием "Неотправленное письмо".

А ещё можно вспомнить публикацию Владимира Чивилихина "Серебряные рельсы", в которой он опубликовал дневники трёх геологов — Стофато, Кошурникова и Журавлёва, погибших в 1943 году в отрогах Саян.

А сколько дала геология русской лите­ратуре поэтов с геологической закваской: Глеб Горбовский, Эрнст Портнягин. Александр Городницкий, Леонид Агеев, Владимир Британишский, Владимир Павлинов и многие, многие другие.

Вот почему редакция журнала "Наш современник", высоко ценя труды наших геологов всех времён, посвящает этот апрель­ский номер — а именно в апреле мы отмечаем День геолога — лю­дям с геологическими молотками, с пикетажками и полевыми сумками, с рюкзаками на плечах для сбора образцов флоры и фауны, в бре­зентовых куртках, ватниках и накомарниках.

Читайте материалы под рубрикой "ГЕОЛОГИЯ - ЖИЗНЬ МОЯ..." на стр. 73-230.

Многих известных людей своего времени мы воспринимаем только в той ипостаси, в которой они приобрели свою популярность. Но иногда они открываются широкой публике совсем с другой стороны. К примеру, Сергей Миронов – российский государственный и политический деятель, председатель Совета Федерации (2001-2011), руководитель партии «Справедливая Россия», опубликовал в этом номере свои лирические воспоминания о годах, проведенных в геологических экспедициях.      

Во время учебы на втором курсе горного института он перешел на вечернее обучение и начал работать геофизиком. После ВУЗа, Миронов ездил в длительные экспедиции в Монгольскую Народную Республику (МНР) – занимался разведкой месторождений урана. В 1986-м году 33-летний геолог уехал в столицу этой республики и прожил там вместе с семьей 5 лет.

Кстати, еще один интересный факт из биографии Сергея Миронова.40 лет он собирал коллекцию минералов. В годы работы в Совете Федерации эта коллекция хранилась в его рабочем кабинете. В мае 2011 года, после ухода из СФ Сергей Миронов подарил коллекцию Государственному геологическому музею им. Вернадского Коллекция была оценена в 1,5 млн. долларов. Сейчас она выставлена на всеобщее обозрение в музее.

"Дерево счастья"

«Первая моя производственная практика после окончания первого курса Ленинградского Горного института проходила в Якутии. Было это летом 1975 года.

Компания подобралась весёлая. Помню двух студентов с третьего курса -Серёжку и Наташку. Они дружили, даже, можно сказать, была у них любовь, так что спустя какое-то время они стали спать в одной палатке.

Несмотря на очень тяжёлые маршруты, а приходилось по сопкам-горам ходить километров по двадцать пять-тридцать в день, вечером у костра всё время раздавался смех. Хоть убей, не помню, была ли с нами гитара. Навер­ное, была, потому что Серёжка здорово играет на гитаре.

27 августа у Серёжки - день рождения.

Наташка накануне специально съездила в дальний, посёлок, купила ему в подарок какие-то шикарные ботинки. У нас тоже были приготовлены подар­ки, но просто так вручать их было не интересно. И тогда кто-то предложил: "А давайте-ка мы подарим Серёжке "Дерево счастья!"

Склоны сопок местами уже были жёлтые от маленьких осиночек с золоты­ми листьями. Это обстоятельство и определило наш выбор "Дерева счастья".

Рано утром мы отошли подальше от лагеря, чтобы не было слышно топо-за, и срубили осинку метра в два высотой. Мы старались, чтобы листья у неё не опали, но они держались крепко, только нежно трепетали, даже не от вет-за, а когда мы её несли.

Палатки стояли на деревянных настилах. Внизу - брёвна уложены четы­рехугольным срубом, к ним приколочены доски. А уже на эти доски на карка­се устанавливалась палатка.

Заострив ствол осинки, мы её воткнули в щель между досками, прямо у входа в Серёжкину палатку. Повесили на деревцо коробку с ботинками, куп­ленными Наташей, а также все свои разнообразные, а на самом деле очень простые подарки: кто-то подарил свой фонарик, кто-то - хорошую ручку, что­бы писать в пикетажке, одним словом, кто что мог.

Уселись у костра и стали ждать, когда проснётся Серёжка.

Кстати, Наташе мы не сказали про "Дерево счастья". Мы ей сказали: "Да­вай сюда подарок, мы придумаем, как его вручить".

И вот ребята вылезают из палатки...

Я на всю жизнь запомнил, какая радость сияла в глазах у Серёги.

Солнце взошло, было тихо, листья осинки солнечно трепетали, и на этом праздничном "Дереве счастья" висели Серёжкины подарки.

Не знаю, может быть, Серёга до этого и после получал более дорогие по­дарки, но уверен - наше "Дерево счастья" он запомнил на всю жизнь».

Сергей Миронов «ГЕОЛОГИЧЕСКАЯ «ПОЭМА»

Первый орган государственного управления геологией в России был создан указом Петра I в 1700 году. Он сначала назвал его Приказом рудосыскных дел, а потом переименовал в Приказ рудокопных дел при дворе финансов, то есть при министерстве финансов.

- Главные предприятия геологии возникли на Урале?

Нет, но на Урале был большой разворот работ в связи с производством оружия - пушек, ядер и прочего, а основные геологические силы концентрировались в Петербурге.

А 135 лет назад, в 1882 году император Александр III своим указом создал геологический комитет России, который сохранился и после 1917 года, неоднократно преобразовывался, дорос до Министерства геологии, снова стал геологическим комитетом в 1992 году, а теперь вот растворился в федеральном агентстве по недропользованию. Так что официально в названиях органов государственного управления современной России слово "геология" отсутствует. Считайте, мы вернулись в Петровское время, поскольку рудокопное дело более чем 300-летней давности – это и есть современное недропользование. Грустно, если не сказать больше…

Из беседы с первым министром природных ресурсов России, Виктором Орловым

Станислав Куняев «СПЛАВ ПОЭЗИИ И ГЕОЛОГИИ»

Тот, кто в своём младенчестве слушал колыбельную песню, тот всю свою последующую жизнь будет, по крайней мере бессознательно, чутким к слову. И это в любом народе, поскольку душа у людей одной природы и поскольку существует общечеловеческое чувство прекрасного, а значит, и необходимо­го.

Из всех традиционных жанров фольклора колыбельная песня в большей или меньшей степени присуща всем языкам, этносам, что косвенно говорит о её древности, вернее, изначальности. В ней исток поэзии, пробивающий­ся не только в отдельных индивидуумах, но и во всём человечестве. Даже при нынешнем общем угасании традиций колыбельная песня дольше других жан­ров фольклора удерживается в домашнем обиходе. Безусловно, она транс­формируется, преобразуется, то обедняясь, то обогащаясь, но не исчезает и, дай-то Бог, никогда не исчезнет. Она является очевидной константой духов­ности, культуры, словесности, связующей воедино все эпохи, а посему неис­требима. Невозможно войти в поэзию родного языка, минуя звучащее над люлькой материнское колыбельное слово. Если сравнить новорождённого с зерном, то в колыбельной песне заключена сила, зовущая к прорастанию, к движению вверх, к теплу и свету. К небу.

Как в благодатном чреве матери вынашивается плод будущего человека, так в тёплом уюте люльки-зыбки, окутанной атмосферой песни, ещё задолго до проблесков разума пробуждается в ребёнке душа. Она купается в её ис­кренней заботе, дрожит в её ритмах от радости роста, постепенно осваивая родной язык задолго до произнесения первого слова!

Первый собиратель русской народной словесности Пётр Киреевский, прекрасно знакомый с фольклором западноевропейских стран, заметил: "Ед­ва ли есть в мире народ певучее русского". Он знал, что говорил. "Собрание народных песен П. В. Киреевского" (1831 год) - первоначальный капитал осо­бой русской духовности и душевности. Сохранился черновик вступительной статьи к первому тому этого грандиозного свода, написанный А. С. Пушки­ным, который, кстати, передал Киреевскому свои записи великорусских пе­сен. В нём поэт называл разнообразные жанры устного народного творчества "лестницей чувств". Вот на этой лестнице первой ступенью и является колы­бельная песня.

Поэты высоко ценили "безыскусное" песенное сло­во. Прикоснуться к нему, по выражению поэта Николая Языкова, не больше и не меньше, как "душу освежить". С этим невозможно не согласиться! Не случайно многие русские поэты - А. Плещеев, Н. Майков, М. Лермонтов, А. Фет, Н. Некрасов, А. Блок и другие - писали свои "Колыбельные песни".

Виктор Петров размышляет об истоках приобщения к богатству родного языка через

«КОЛЫБЕЛЬНОЕ СЛОВО»